С момента обретения Украиной независимости более 20 лет назад многие вопросы обеспечения прав крымско-татарского населения не находили своего решения. На имеющиеся проблемы украинские власти смотрели сквозь пальцы. Об этом заявил Постоянный представитель Российской Федерации при ОБСЕ Андрей Келин на заседании Постоянного совета ОБСЕ о положении крымско-татарского населения в Крыму, которое состоялось 21 мая в Вене.

Несмотря на то что, начиная с 1991 г. в Крым вернулось более 250 тыс. крымских татар, депортированных в 1944 г., и их потомков, нормативная база Украины, отметил российский дипломат, не учитывала специфики Крьма, а действовавшая все эти годы государственная программа по обустройству и социально-культурному развитию репатриантов фактически не финансировалась. На серьезные проблемы в этой области обращали внимание Комитет ООН по ликвидации расовой дискриминации в 2011 году и Верховный комиссар ОБСЕ по делам национальных меньшинств в 2013 году.

В частности, Верховной Раде Украины в приоритетном порядке рекомендовалось принять закон «О восстановлении прав лиц, депортированных по национальному признаку». Сделано это не было.В докладе ВКНМ от 2013 года о положении крымских татар прямо указывалось, что «неразрешенные вопросы идентичности, земельных и имущественных отношений и вовлеченности в процесс принятия политических решений глубоко разделяли различные группы в Крыму и приводили к напряженности, как между сообществами, так и внутри них.

Министерство образования Украины должно было взять на себя ведущую роль в обеспечении права на обучение на языках меньшинств и их преподавания на справедливых основаниях для всех.Что касается наиболее острых социальных потребностей, то нехватка земли и жилья являлись двумя превалирующими факторами, которые препятствовали улучшению социально-экономического положения ранее депортированных лиц. Создался «порочный земельный круг», в котором разные этнические сообщества реагировали на ощущаемую ими несправедливость в сфере распределения земли органами власти путем самовольного захвата земельных участков. Это приводило к напряженности и усугубляло неопределенность в вопросах земельной собственности, подрывая экономический потенциал Крыма.Среди сообществ ранее депортированных лиц крымские татары высказывали наибольшую озабоченность существованием преград к сохранению и развитию своего языка, культуры и религии. Крымско-татарский язык находился в опасности, прилагались усилия по его возрождению в преимущественно русскоязычной среде.

"Таким образом, реальные или ощущаемые угрозы крымско-татарской идентичности усиливали социальное напряжение и требовали вмешательства государства, в том числе, путем обеспечения прав меньшинств и незамедлительного осуждения, расследования и наказания виновных в разжигании религиозной и межэтнической вражды.

За год нахождения региона в российском правовом поле благодаря принятым мерам по разрешению давно назревших вопросов в жизни крымско-татарского народа наметились качественные перемены к лучшему",- добавил Андрей Келин.